О служебных коллизиях в Миноборонпроме.
Обновлено: 22 июл. 2022 г.
До меня дошел слух, что мою кандидатуру рассматривают на должность первого заместителя Председателя Правительства. Косвенно это подтвердилось благодаря тому, что действующий первый вице-премьер вдруг обнаружил непонятную неприязнь ко мне. Олег Николаевич Сосковец в правительственных кругах слыл человеком жестким и был подчас даже жестоким. Я, конечно, насторожился, хотя и в ранге министра оборонной промышленности был на хорошем счету у Президента и чувствовал себя уверенно. Б. Ельцин оказывал мне доверие, и в начале 1996 года пригласил меня свой предвыборный штаб, который поначалу также возглавлял О. Сосковец.
По правде говоря, идти дальше по карьерной лестнице у меня не было никакого стремления. Организовывать работу отрасли, которую я хорошо знал, – вот что было пределом моих служебных амбиций. Работать и получать удовольствие от того, что ты делаешь, работать и чувствовать, что ты волен выбирать свои действия, что ты по-человечески свободен – вот, что было мне надо. А первый вице-премьер такое не мог себе позволить.
В то время, о котором идет речь, этот пост предполагал постоянную опеку со стороны спецслужб. То, что мое повышение не случилось, считаю прямо-таки подарком судьбы. Однако, О. Сосковец о моих внутренних переживаниях не знал, а если бы знал, то не поверил бы. Ему, по-видимому, неприятно было видеть в моем лице конкурента. Я был настороже и, как мог, старался нейтрализовать подвохи с его стороны, которые угрожали моей репутации.
В апреле 1996 года мое министерство должно было провести знаковое совещание с руководителями оборонных предприятий по итогам года. Место проведения – колонный зал Дома союзов, главный гость – Президент. В числе приглашенных: премьер, первый вице-премьер, президент Академия наук, все губернаторы, федеральное правительство. Как министр я должен был сделать объемный отчетный доклад. Естественно, я был лично ответственным за всё, и всё было готово. Не ясным оставалось только то, кто будет открывать этот, по сути, съезд. Заготовлено было два варианта – для О. Сосковца, который по должности курировал оборонку, и для премьера Виктора Степановича Черномырдина. Ну, и на всякий случай я для себя подготовил выступление на открытии съезда, поскольку все-равно я был его ведущим.
И тут звонят из аппарата О. Сосковца и сообщают об отмене этого мероприятия. Ну, не будет, так не будет. Я собрался уже отдать соответствующие распоряжения. И случайно выяснил, что никакой отмены не было, участников никто не предупреждал. Прихожу к Сосковцу и говорю ему об этом. А Олег Николаевич в ответ, как ни в чем не бывало:
«Да ты что! А мне сказали, что ничего не готово, надо отменять…
И он тут же вызвался выступить на открытии съезда. Спросил:
«У тебя заготовлен текст вступительного слова?» – «Да». – «Давай его мне».
А дальше я решил не спускать Сосковцу эту «шутку» с фальшивой отменой мероприятия. Прихожу к В. Черномырдину и напоминаю ему о съезде оборонщиков.
«Виктор Степанович, может, вы откроете съезд?» – спрашиваю его. – «А что, и открою. Текст выступления есть? Давайте его».
А еще накануне съезда меня изрядно смутил мэр Санкт-Петербурга Анатолий Александрович Собчак. Он в то время участвовал в предвыборной кампании по выборам губернатора Санкт-Петербурга. За день до съезда он обратился ко мне с необычной просьбой:
«Зиновий Петрович, мне сейчас нужна поддержка, меня пока опережает мой зам Владимир Анатольевич Яковлев. Пожалуйста, посадите меня в президиум. Это было бы для меня
очень полезно». А я над составом президиума долго думал, у меня уже сложился свой алгоритм решения. В основе решения была логика и из градоначальников в президиуме был один только мэр Москвы Юрий Михайлович Лужков, как глава города, где проходил форум.
В президиуме также были Президент России, президент Академии наук, Председатель Правительства и его заместитель. Посади еще одного главу города, а кто-то скажет: «Почему не
меня?». Я из-за этого и губернатора Свердловской области Росселя Эдуарда Эргартовича не пригласил в президиум, хотя в Свердловской области была мощнейшая оборонка. Так я про себя рассуждал, а А.Собчак продолжал меня упрашивать. Пришлось мне соврать и сказать ему, что состав президиума назначается в Кремле. И тут он мне заявил, что с Кремлем он сам решит эту проблему.
Политика – дело непростое, пришлось за пару часов до начала съезда поутру ехать в Кремль советоваться, как во избежание неминуемых для меня неприятностей не дать А.Собчаку решить «эту проблему». Пришел к помощнику президента по работе с регионами Анатолию Ивановичу Корабельщикову, чтобы помог вырулить. К Б. Ельцину, по словам Корабельщикова, обращаться было ни в коем случае нельзя, потому что он сразу же решил бы вопрос в пользу Собчака. Корабельщиков звонит руководителю службы протокола президента Владимиру Николаевичу Шевченко: так, мол, и так. Тот тоже мгновенно понял мою проблему и обещал взять Собчака на себя. Короче говоря, заручился я поддержкой у понимающих людей в Кремле и поехал назад.
Перед самым началом совещания я вернулся в колонный зал Дома союзов. Провел финишную проверку и вышел на улицу, чтобы взять из машины свой доклад на совещание. До начала съезда оставалось полчаса. Оказалось, что машины нет на стоянке. Как нет и от-четного доклада, который я должен делать на совещании. Это были очень тяжелые минуты ожидания.
Машина с докладом появилась впритык к началу совещания. Ответ водителя из автопарка правительства был невразумительным. Похоже, кто-то все-таки хотел меня «достать».
Я оставил водителя в покое, потому что берег нервы. Не хочу сказать, что без доклада был бы как без рук – я всегда по памяти мог пересказать любой объем информации. Обычно я не читаю доклады, а пересказываю. Но все же, доклад должен быть под рукой.
Стали собираться участники совещания в Доме советов. Вот Лужков пришел, Черномырдин, губернаторы, одним словом, тусовка. Собчак подошел поздороваться и проследовал дальше. Подходит Сосковец с тестом вступительного слова. Стоим втроем: Черномырдин, Сосковец и я, разговариваем. Сосковец говорит Черномырдину:
«Виктор Степанович, вы не возражаете, я открою совещание».
А тот:
«Почему это ты откроешь?! Почему не я?» – «Ну..., как же – я готовился». – «И я готовился». Пауза.
Фойе заполнилось, гул голосов, все здороваются друг с другом, обмениваются репликами. И вдруг послышалось: «Едет, едет…» И всех как ветром сдуло, фойе опустело, все ушли в зал. Только охрана осталась, и я остался на крыльце, чтобы поприветствовать Президента и вести его дальше. Коржаков Александр Васильевич, начальник охраны Президента, открывает дверь, Ельцин проходит внутрь. Втроем идем к служебному лифту, который для троих тесен, и потому заходим в лифт вдвоем. Коржаков поднимается по лестнице, и, наверное, бегом, потому что, когда мы из лифта выходим, он уже ждет нас на площадке. В комнате рядом со сценой, куда я сопровождаю Ельцина, уже собрался президиум.
Все проходим на сцену. Народу – море, вся элита оборонной промышленности и науки. Такого представительного съезда оборонщиков прежде не бывало. Открыл совещание премьер Черномырдин. Затем с 20-минутным обращением к собравшимся обратился Президент Ельцин. Мой доклад длился примерно час. Всё прошло нормально.
